На прошлой неделе мы опубликовали первую часть статьи о новом рейтинге MBA-программ по версии Financial Times и сюрпризы, которые он преподнес некоторым бизнес-школам. Сегодня мы продолжим изучать самые неожиданные взлеты и падения бизнес-школ в данном рейтинге и попробуй разобраться с чем же они связаны в каждом отдельном случае.
CEIBS – это действительно круто... Сейчас
В 2019 году CEIBS произвела фурор в рейтинге FT, заняв 5-ое место в мире и оставив позади таких легендарных игроков, как Chicago Booth, London Business School и MIT Sloan. Чтобы не отрываться от контекста: The Economist не внес CEIBS даже в топ-100. Да, в Азиатском ранжире Bloomberg Businessweek она занимала верхнюю строчку, но вот среди американских программ добилась лишь до 71-ого места (в компании таких заведений, как Hult и University of Mississippi).
Увы, но стабильный подъем CEIBS в FT, стартовавший 7 лет назад, когда она была на 15-ой позиции, видимо, остановился. В рейтинге 2020 года она так и сохраняет за собой положение 5-ой среди full-time MBA-программ.
Вполне предсказуемо CEIBS выделяется в области, где доминируют азиатские MBA-курсы: рост дохода. Ее выпускникам достается 187-процентное повышение заработка по сравнению с окладами до обучения — 6-ое место в мире. (Всего в рейтинге 2020 года китайским школам принадлежат 6 из 8 заметнейших повышений). Кроме того, выходцы из CEIBS отхватили и взвешенную стартовую зарплату в $185103 — а это 10-й результат в мире. Чтобы вам стало понятнее: они зарабатывают больше, чем обладатели дипломов именитых американских программ вроде NYU Stern, Dartmouth Tuck, Yale SOM и Michigan Ross. А еще они обгоняют таких международных зубров, как INSEAD, HEC Paris и London Business School. На самом деле существует только одна неамериканская MBA-программа — Indian Institute of Management Ahmedabad, — выпускники которой на старте получают больше, чем подопечные CEIBS.
Поскольку взвешенная зарплата и рост дохода влияют на 40% оценки в рейтинге FT, — а среди остальных критериев, вес которых не превышает 5%, выделяются только исследования преподавательского состава со своими 10%, — значит, у CEIBS появляется серьезный козырь, и сдвинуть ее с 5-ой строчки будет крайне непросто.
В то же время, коэффициент трудоустройства в CEIBS (94%, что на пункт больше, чем годом раньше) сопоставим с показателями таких респектабельных соперников, как MIT Sloan и Wharton. Школа продолжает медленно дрейфовать в сторону первой 10-ки по профессиональному росту (обладатели ее дипломов продвигаются в крупных компаниях), и сохраняет за собой место в тройке лидеров по уровню готовности выпускников рекомендовать свой вуз. Что не маловажно, около 2/3 ее преподавателей и более половины членов совета директоров родились за пределами Китая. Ну, и на десерт: у 100% штатных сотрудников есть степень доктора наук.
И еще одна деталь, которую стоит запомнить: 27% преподавателей здесь — женщины. Хотя по этому показателю CEIBS не дотягивает до многих азиатских вузов, он все равно перегоняет таких американских тяжеловесов, как Stanford GSB и University of California-Berkeley.
С учетом всего вышесказанного, CEIBS, вероятно, достигла своего потолка. Почему? Вспомним об изысканиях преподавателей, где школа занимает 75-ое место в мире. Сравним этот показатель с данными программ, опередившими CEIBS: Wharton, Stanford, INSEAD и Harvard. Три из них входят в топ-10 по этому критерию (а INSEAD досталось достойное 18-ое место). С учетом того, что исследования занимают 10-ую часть общей оценки по версии FT — и при этом заработки у обошедших школу программ тоже выше — CEIBS, видимо придется удовлетвориться 5-ой строчкой.
Но не успокоиться окончательно. В 2011 году Hong Kong University of Science and Technology (HKUST), благодаря примерно тем же преимуществам, что и CEIBS, занял в рейтинге FT 6-ую ступень. В нынешнем году HKUST находится на 19-ой строчке. Дело в том, что азиатские MBA-программы занимают 10 строчек из 20 в ранжире карьерного роста — и 4 верхних места по коэффициенту трудоустройства. Более того, National University of Singapore за последние 5 лет поднялся на 8 ступеней и занял 15-ое место в 2020 году. Иначе говоря, нет никаких гарантий, что однажды триумвират Harvard, Stanford и Wharton не окажется потеснен.
Что произошло с London Business School?
Годовщины — это очень удобные ориентиры для понимания, как далеко вы продвинулись... или как сильно вы отстали. Пример в тему — London Business School. Десятью годами ранее LBS возглавляла рейтинг MBA-программ от Financial Times. Точнее, она удерживала пальму первенства в течение трех лет — с 2009 по 2011.
В те времена LBS входила в число курсов-лидеров по росту дохода после обучения. Она же входила в топ-5 программ по уровню достижения целей, готовности выпускников рекомендовать свою школу и международной мобильности. Но лучшие времена прошли, и LBS начала сползать вниз. Опустившись на 4-ую строчку в 2013, она ухитрилась вскарабкаться обратно на 3-е и 2-ое места в 2014 и 2015 годах соответственно. В 2016 снова скатилась на 3-ю позицию, оставшись позади Wharton и Stanford. Годом позже упала на 6-ую ступень. Хотя в 2018 ей удалось вернуть себе 4-ую строчку, за два следующих года ее постепенно оттеснили сначала на 6-ое, а потом и на 7-ое место... где ей буквально наступает на пятки ее последователь — HEC Paris.
Что случилось? Судя по цифрам, LBS отстал от конкурентов по стартовым окладам. В прошлом году выпускникам доставалось $171492 (что закрывает 20% общей оценки в рейтинге). Это завидный доход для большинства обладателей диплома MBA, но 15 заведений могут похвастаться и большими цифрами. При этом заработок выпускников традиционно плелся за показателями конкурентов. Например, в 2011 году 11 бизнес-школ демонстрировали более высокие взвешенные доходы, чем LBS. В действительности за последние 9 лет доход у подопечных этого вуза вырос на $25716. Но проблема в том, что у соперников эта цифра еще выше. В Wharton School, скажем, она составляет $39992 за тот же период, что почти равняется $39782 в Harvard Business School. Не сильно отстал от них и INSEAD со своими $33344.
Эти $171492 заключают в себе еще и 105-процентный рост по сравнению с доходом до получения степени MBA. Несомненно, это можно назвать отличной инвестицией. Однако этот подъем сильно отстает от аналогичных данных по таким программам как CEIBS. У стоящей на 5-ой строчке CEIBS и взвешенная зарплата в долларах выше ($185103), и увеличение в процентах значительно заметнее (187%). Оба эти показателя «весят» по 20% в общей оценке. По обеим категориям LBS не может тягаться с обогнавшими ее MBA-программами (за исключением INSEAD, где рост составляет 101%). Более того, еще 65 программ заявляют о том, что у них скачок дохода после MBA выше, чем у LBS.
Если не считать зарплаты, то данные LBS за последнее десятилетие — это образец стабильности... кроме двух моментов. По карьерному росту, — который составляет 3% общей оценки и зависит от должностного положения выпускников, — LBS с 2011 года скатилась с 11-го места на 25-ое. Еще печальнее ситуация с соотношением цены и качества (те же 3%, мифическое сопоставление дохода и утраченной выгоды в сочетании с расходами на MBA). Здесь в 2020 году LBS досталась 96-ая строчка, что на 39 пунктов ниже, чем в 2011, когда она в последний раз признавалась лучшей MBA-программой мира.
Страшный сон Австралии
Financial Times любит Азию. В этом году в топ-50 вошло 7 китайских MBA-курсов, Индия увидела там 3 своих программы, а Сингапур насчитал на 2 больше (или на 3, если учитывать INSEAD). Однако есть одна азиатская нация — технически, азиатско-тихоокеанская, — которая отстает от своих континентальных коллег. И в этом году разрыв только увеличился.
Как и в предыдущие годы, Австралия протолкнула в рейтинг full-time MBA от FT три своих программы. В 2020 это трио отличилось самыми серьезными падениями. Macquarie Graduate School упала на 23 строчки — с 74-ой на 97-ую (это максимальная потеря в этом году). Australian Graduate School of Business (AGSB) скатилась на 18 позиций и заняла 88-ую. Как вам такая сенсационная новость? University of Melbourne остановился на 80-ой ступени в этом году — что на 19 ниже, чем в прошлом. И что самое интересное, в опубликованном всего 3 месяца назад рейтинге от The Economist Melbourne занимал 28-ое место.
Заметьте, в этом году азиатские школы столкнулись с серьезными потерями, а если точнее, то на их счету 8 из 11 крупнейших провалов. Однако Австралия решила взять масштабами: в общей сложности спуск составил 60 ступеней. Что пошло не так? Доходы и трудоустройство. У мельнбурнских обладателей степени MBA взвешенная стартовая зарплата упала с 118959 до 115674 долларов, что сильно повлияло на 20% оценки в ранжире. Сверх того, коэффициент трудоустройства через 3 месяца среди выпускников Melbourne снизился с 95% до 79% (еще 2% от общей оценки). В AGSB доходы пострадали еще заметнее — скатились с $119671 до $106393. Между ними оказалась Macquarie с переходом от $128166 к $120091. В то же время уровень трудоустройства в AGSB снизился с 82% до 78% (а в Macquarie он вырос на целых три пункта и составил 93%).
FT уделяет огромное внимание соотношению между доходами до MBA и после. Этому показателю отдано 20% веса. С учетом упомянутого выше снижения зарплат, этот критерий лишь похоронил австралийские школы окончательно. Примечательно, что AGSB потеряла 20% — рост составил всего 62%, Melbourne последовал ее примеру и продемонстрировал падение с 87% до 74% по сравнению с прошлым годом. А вот Macquarie снова пошла против течения и предъявила рост с 81% до 83%.
Единственная причина? Хотя традиционно Австралия ухитрялась избегать потерь, ей не хватает головокружительной скорости и перспектив американской экономики. По данный Австралийского бюро статистики, безработица в октябре 2019 года составила 5,3% — хороший показатель, подпорченный 8,5% частичной занятости. Более того, правительство в четвертом квартале зафиксировало минимальный с момента кризиса 1991 года рост ВВП и дальнейшее превышение расходов над доходами.
Если забыть о критериях, связанных с зарплатами, то по некоторым показателям австралийские программы даже преуспели. Центр карьерной службы Melbourne удостоился похвал в опросе выпускников, проведенном FT, и взлетел с 54-го на 29-ое место (аналогичное подразделение AGSB тоже поднялось на 10 пунктов). Момент, который стоит выделить особо — рекомендации (определяется числом выпускников, которые будут советовать свою альма-матер к поступлению). Melbourne заняла 55-ую строчку, поднявшись на 10 позиций, а AGSB преодолела 6 ступеней вверх и остановилась на 61-ой. Оптимист сказал бы, что эти позитивные изменения станут кирпичиками, которые однажды помогут доходам вернуться в колею. Каким будет ответ пессимиста? Macquarie заняла по рекомендациям 99-ое место, спустившись на четыре строчки по сравнению с прошлым годом.
Долгий путь к равноправию полов
Изменения обычно провоцируются бунтарями... а не должностными лицами. Именно этому учит история бизнеса. К несчастью, есть немало примеров того, как мятежники теряли запал из-за недостатка ресурсов, знаний и финансов — и затем наблюдали, как их новаторские идеи воплощали лидеры рынка.
Та же ситуация характерна и для образования. Эмпирическое обучение могло быть запущено в Minnesota Carlson, но быстро распространилось в массы, благодаря MIT Sloan и Michigan Ross. Хочется надеяться, что аналогичный процесс затронет и гендерное равенство, но готовиться стоит к продолжительной, сумбурной и утомительной работе, которая когда-нибудь приведет к осознанию проблемы ведущими бизнес-школами.
Возьмем количество женщин в штате преподавателей. Всего в 4 заведениях из топ-100 от FT оно составляет хотя бы 40%: в U.C. Irvine, IE Business School, Warwick Business School и в Macquarie Graduate School of Management. Самое высокое — 43-е — место из них занимает Warwick. В других 35 заведениях женщин насчитывается 30—39%. Среди них наиболее выдающимися являются ESCADE — 24-ая строчка (37%) и Hong Kong University of Science and Technology — 19-е место (30%).
А как дела в ведущих вузах? Технически Harvard Business School — одна из крупнейших в мире — заслуживает в этом смысле похвалы. FT упоминает о 29%; HBS указывает, что в списке сотрудников, насчитывающем с учетом дополнительных ставок преподавателей и исследователей 206 человек, 70 женщин (34%). В CEIBS и London Business School по 29% сотрудниц, за ними следуют Northwestern Kellogg, Wharton и Dartmouth с 25% и MIT Sloan и Duke Fuqua с 24%. Stanford и UC-Berkeley Haas могут похвастаться 23% и 22% соответственно, а замыкают список Columbia Business School (21%) и INSEAD (20%). Chicago Booth со своими 18% стоит на 6-ой строчке с конца списка по данному критерию.
Нельзя сказать, что нет никакого прогресса. В 2011 году в составе преподавателей Harvard Business School было всего 22% женщин. В Wharton и Stanford эта цифра составляла 19%, а в Chicago Booth и вовсе всего 15%. Такая положительная динамика не может не радовать. Более того, ее даже не сравнить с прогрессом, идущим в советах директоров бизнес-школ. В дюжине заведений руководство состоит из женщин минимум наполовину. К примеру, в Washington University они составляют 69%. Сочетание 50/50 встречается на таких именитых программах, как IE Business School и Cambridge University. В Harvard Business School женщины занимают 49% мест. В общей сложности в рейтинге 2020 года от Financial Times представлено 20 бизнес-школ, где в составе советов директоров не менее 40% женщин (а если добавить University of Oxford с 39%, то эта цифра вырастет до 21).
Для сравнения: в 2011 году о 40+% женщин среди руководства заявляли лишь 6 вузов. Как и в случае с преподавательским составом, по этому критерию лидирующие известные программы тоже несколько отстают. Всего в 4-х заведениях из топ-20 (HBS, Northwestern Kellogg, London Business School и HEC Paris) совет директоров состоит из женщин хотя бы на 40%. Совсем немного до этого показателя не дотягивает INSEAD с 38%. Также начинает приближаться к нему Stanford GSB с 31%. Если забыть о перечисленных вузах, то показатели окажутся столь же ужасными, как и в случае со штатом учителей: 21% (MIT Sloan и Wharton), 17 % (Columbia Business School) и 15% (Chicago Booth).
И снова нельзя не упомянуть о положительной динамике. Особенно ярко она выражается в INSEAD (38% против 17%) и Stanford GSB (31% против 17%). Как ни странно, в руководстве HBS соотношение остается относительно стабильным (49% и 48%).
Где же максимальный прогресс? Среди самих студентов. В топ-100 от FT входит 11 заведений, где девушек больше, чем молодых людей (и еще в двух школах доля женщин составляет 51—49%). В общей сложности студентки занимают 40% или больше мест на 39 MBA-программах, и это гигантский скачок по сравнению с 2011 годом, когда до этой отметки добирались всего 5 вузов. Максимальный процент женщин зафиксирован во французской Essec Business School (68%). Китайские бизнес-школы завоевали 3 места в первой пятерке лидеров по этому показателю. А вот среди американских программ о численном превосходстве женщин сообщает лишь одна — Northwestern University.
Еще один американский вуз на волне успеха? Olin Business School (Washington University)
Еще один счастливчик нового рейтинга от FT — Olin Business School. Она поднялась на 10 ступеней и стала 44-ой в мире. За последние пять лет — с тех пор, как в 2015 году она стала 72-ой — ей удалось оставить позади 28 позиций. При этом в 2016 — когда она заполучила в руководители Марка Тейлора (на тот момент декана Warwick Business School) — FT поставил ее на 80-ую строчку. Тейлор разработал новый учебный план global MBA, который принес Olin статус лучшей MBA-программы года по версии Poets&Quants, что и стало основной причиной заметного подъема школы в этом году.
Суть нового курса заключается в обязательном погружении в международную среду, в рамках которого весь класс едва зачисленных студентов отправляется в 38-дневное обучающее путешествие по миру, захватывая Вашингтон (округ Колумбия), Барселону (Испания) и Шанхай (Китай). Чтобы найти на это время, некоторым преподавателям и всем студентам приходится приступать к изучению программы на семестр раньше — в конце июня. Но при этом Olin не повысил плату за обучение на MBA, чтобы покрыть затраты на поездку или лишнее учебное время. Напротив, школа берет на себя все расходы по перелетам в три точки мира, размещению в отелях, питанию и чтению лекций, выдаче заданий и работе над проектами в каждом из городов.
Подобное погружение незамедлительно приводит к двум результатам: студенты делают скачок в развитии, и между ними формируются долгосрочные отношения. «Мы предвидели, что появятся связи, но не ожидали, что именно они вызовут у учащихся столь неподдельный энтузиазм, да и наши сотрудники сплотились со своими студентами, — комментирует декан Olin Тейлор. — А ведь ощущение товарищества очень важно».
Студенты горячо поддержали это мнение. «В рамках традиционного обучения на кампусе мы видим одногруппников дважды в день на парах, или когда пересекаются наши интересы — в работе над проектом или в клубе, — поясняет студент MBA Зак Франц. — Но для формирования крепких связей нужно значительно больше времени. А здесь построение тех же отношений стало побочным продуктом, ведь мы трижды в день встречались за одним столом, все время сидели на занятиях, проводили по 10 часов в воздухе на одном самолете, да и вообще не расставались в течение 6 недель. На самом деле, люди становятся близкими достаточно быстро. Наверное, это было главным аспектом поездки. Мы приступили к занятиям на кампусе, имея за плечами 6 недель воспоминаний, которые останутся с нами навсегда».
Автор перевода — Давиденко Вячеслав, основатель компании MBA Consult
