Согласно данным Boston Globe, число колледжей с конкурсным отбором, требующих от абитуриентов предоставления SAT II, снижается:
В прошлом году Amherst College и Dartmouth College, а также Williams College снизили свои требования к предметному тесту, взяв пример с Columbia University, который анонсировал новые правила этой весной. В Duke University и Vassar College тесты SAT II тоже больше не нужны.
Причиной перемены стала продолжительная дискуссия в сфере высшего образования, затрагивающая ценность стандартизированного тестирования в качестве вступительных испытаний. Некоторые колледжи, среди которых оказались как менее избирательные частные школы, так и государственные учреждения вроде Общественных университетов в Лоуэлле и Салеме, сделали SAT General и ACT опциональными.
«Мы хотим сделать процесс поступления для всех студентов максимально справедливым, — заявила представительница Уильямс Колледжа, Мэри Детлоф. — Нам кажется, мы не извлекаем из результатов SAT II никакой полезной информации».
Но если вы планируете поступать в школу, где SAT II носит опциональный характер, то значит ли это, что можно с облегчением вычеркивать его из списка экзаменов?
Возможно, торопиться все же не стоит.
Давайте разберемся подробнее в том, что же происходит.
Прежде всего, то, что данные школы одновременно решили снизить требования к SAT II, не является совпадением. Пулы кандидатов Vassar, Dartmouth, Amherst и Williams существенно перекрываются. И если любой из них сохранит прежние условия по SAT II, то он рискнет потерять потенциальных учеников, которые отправятся к его конкурентам.
В частности, Amherst пришлось приложить немалые усилия для набора неимущих студентов, и остальные участники этой группы не могут себе позволить отстать от него. Если школы ищут возможности для приема подобных кандидатов, пусть даже и с великолепными табелями успеваемости, SAT II превращается в проблему.
Поскольку студенты этой категории обычно являются выпускниками слабых школ, в которых проверяемый на тестировании материал преподается не в полном объеме, их результаты чаще всего оказываются невысокими. Ну, или такие студенты вообще не знают, как записаться на SAT II. (Да, такое встречается даже в нашу эру интернета). Более того, эти результаты выставляют оценки в неприглядном свете — даже ярче, чем SAT. Если у ученика школы X стоит A по биологии, и он набрал 750 баллов за SAT, то можно обоснованно предположить, что он более или менее хорошо знает материал, преподаваемый в рамках стандартного ознакомительного курса биологии. Но если учащийся школы Y, тоже имеющий по биологии оценку A, за SAT II получил всего 580 баллов, то это заставляет взглянуть на его отметку совсем иначе. С другой стороны, если бы не было результатов SAT II, то члены приемной комиссии имели бы право предположить, что их оценки говорят о сходном уровне знаний.
А теперь самый интересный факт о SAT II. Эти тесты являются единственной группой экзаменов College Board, которая не была тщательно проверена управлением Коулмана. Хотя они и тестируют принципиальное понимание, их привязка к знаниям все же более очевидна, чем в остальных экзаменах College Board. Если вы не знакомы с материалом, у вас нет шансов получить высокую отметку. Взаимосвязь здесь действительно практически прямая. Далее, система оценивания (от 200 до 800 баллов с шагом в 10 очков) оставляет куда меньше свободного пространства для маневра, чем AP-экзамены. Между тем, в условиях строгих численных величин на многих AP-экзаменах, набрав эквивалентное C или меньшее количество очков, можно все же получить 5. На SAT II такой возможности нет.
Да, кривая баллов на некоторых тестах изгибается очень значительно, но здесь по-прежнему сохраняется более широкая амплитуда. Разница между теми, кто верно ответил на 70 и на 95% вопросов на SAT II гораздо существеннее, чем в случае с AP-экзаменом.
Более того, здесь, в отличие от экзамена AP, нельзя уклониться от создания эссе или компенсировать серьезную слабость в одной теме хорошими показателями в другой. И еще одно противопоставление AP: SAT II — это совершенноне комплексные экзамены. Хотя они основаны и на менее сложном материале, чем AP, их единственной задачей является проверка знаний, необходимых для базового владения предметом, которые, однако, нередко опускаются школами (о чем я узнал не понаслышке после нескольких лет подготовки к экзамену по французскому языку).
На самом деле, SAT II — это изживший себя отголосок идеи о том, что знание фактов по ключевым академическим предметам является необходимой и желательной чертой для абитуриентов вузов, ведущих отбор на конкурсной основе.
Следовательно, грядущий отказ от таких тестов был совершенно предсказуем.
В подобном контексте заявление представительницы Уильямса о том, что SAT II не дает «полезных сведений» можно воспринимать как эвфемизм для описания нынешней ситуации. Низкие баллы/отсутствие результатов за SAT II у абитуриентов, относящихся к менее обеспеченной демографической группе, является препятствием на пути к приему подобных учащихся — что, между прочим, повысило бы число кандидатов (и рейтинг USNWR) и снизило бы средний балл.
Кроме того, если данные тесты действительно не дают никакой информации, зачем колледжи все-таки принимают их у абитуриентов? Тенденция ведет к опциональности этих экзаменов, а не к полному отказу от них. Подобная практика не является беспрецедентной: если память мне не изменяет, то в какой-то момент Колледж Сары Лоуренс вообще отказывался учитывать результаты тестов.
Как и следовало ожидать, школы, предъявляющие самые строгие требования по SAT II, обычно оказываются наиболее академически серьезными, а не просто очень «разборчивыми» или престижными.
Массачусетский технологический институт (MIT), к примеру, желает видеть результаты Math 1 или 2 и дополнительного естественнонаучного теста. В Калифорнийском технологическом институте требования еще выше: рассматривается только Math II, и половина принятых студентов набирает 790—800 баллов. (Правда, кривая результатов этого теста имеет достаточно широкий диапазон, но все же). И еще я припоминаю, что в недавнем прошлом каждый из первокурсников Колледжа Harvey Mudd— еще одного технического вуза с очень высоким конкурсом — на экзамене Math II набрал 800 очков.
Не забывайте: отличные оценки за экзамены сами по себе не гарантируют поступление в подобные заведения. Они являются лишь непременным условием для рассмотрения кандидатуры. И для этого есть причина: студенты, не усвоившие базовый материал — а по стандартам элитных технических вузов этот материал является базовым, — что и проверяется с помощью SAT II, наверняка столкнутся с трудностями в процессе обучения. Принять таких учащихся — значит, оказать им медвежью услугу.
Напротив, в элитные гуманитарные школы — под которыми я подразумеваю все нетехнические заведения, в том числе университеты — гораздо сложнее поступить, чем их закончить. Около 90—95% первокурсников получат свои дипломы, независимо от того, освоят они мультивариативный учебный план, испанский язык, экономику или — если уж совсем цинично — хоть что-нибудь или нет. (Небольшое отступление: один из результатов жизни в городе с 40 вузами заключается в том, что вы уже на раннем этапе своего развития изучаете тех студентов, которым по разным причинам удалось поступить в ведущие колледжи. А еще вы понимаете: диплом Лиги плюща свидетельствует лишь о том, что кто-то хорошо учился в старшей школе. В отличие от таких мест, как MIT, элитные школы обычно популярны среди зажиточных, но все-таки нормальных детей с уровнем чуть выше среднего, которые ухитряются хорошо соответствовать системе).
Как правило, наиболее «капризные» школы набирают максимум 15% новых классов, ориентируясь в первую очередь на академические показатели. В то же время остальными учениками становятся представители групп с различными интересами — впрочем, тоже демонстрирующие высокие достижения в обучении, по крайней мере, на бумаге.
Как я уже писал, на уровне бакалавриата школа является всего лишь ступенью к университету, даже если заведение служит местом хранения практически бесценных сокровищ просвещения. Элитные колледжи ухитряются отобрать свою квоту суперзвезд, независимо от того, результаты каких тестов они принимают и требуют ли их вообще. Принимая остальных учеников, они могут проявить гибкость, особенно если это позволяет им повысить одновременно разнообразие (или хотя бы создать его видимость) и конкурс.
Проблема в том, что колледжи пытаются идти к этому двумя путями — они стараются сделать процесс приема студентов более «справедливым», но на самом деле он становится лишь еще более головокружительным. Правила, или точнее указания, существуют, но они в основном носят тактический характер, используются приемными комиссиями для принятия решений, но редко становятся известны публике.
В результате в элитных колледжах существует один набор правил для обычных, не привилегированных абитуриентов, второй свод указаний для весьма состоятельных, желанных кандидатов (некоторые из которых в любом случае не будут считать себя особенными) и третий свод правил для неимущего меньшинства.
И здесь не принимается в расчет гендерный фактор: в школах вроде Vassar и Wesleyan проходные требования для девушек ниже, чем для юношей, что позволяет сохранить соотношение полов (а заодно поддержать количество разнополых абитуриентов и снизить проходной балл).
Об этих проблемах известно всем, и потому школы продолжают танцевать вокруг них.
Да, с точки зрения членов приемных комиссий, это путь к равновесию; жонглировать таким количеством противоречивых требований непросто.
Но в конце концов, если колледжи действительно уверены в том, что SAT II нечего им предложить, то им стоит прямо сейчас перестать принимать их в расчет, полностью отказаться от них. Получилась бы достаточно приятная картина не только с точки зрения того, что приемные комиссии используют измеримые академические знания в качестве критерия для приема в колледж, но и с позиции справедливости и прозрачности.
И именно поэтому такого никогда не случится.
Автор перевода — Давиденко Вячеслав, основатель компании MBA Consult
